Капитаны нашей мечты

На прошедшем 15 января чемпионате России в закрытом помещении (г. Москва) беловчане братья РЫБАКОВЫ добились блестящих результатов: на дистанции 5 тысяч метров Евгений стал первым, Анатолий – вторым. Женя, вдобавок, стал вторым на дистанции 3 тысячи метров. Результаты земляков впечатляют: в лёгкой атлетике каждый новый год возраста – как лишняя гиря на ноги, а они становятся только лучше!

После победы братья Рыбаковы приехали в родной Грамотеино, чтобы встретить 27 февраля свой 34-й день рождения вместе с мамой Ириной Александровной. Накануне праздника с Евгением  и Анатолием пообщался корреспондент «БВ». Отвечали братья, как и бегают – продолжая друг друга, помогая: один начнёт фразу – а второй закончит. Поэтому мы решили не выделять отдельно их слова.

А рассказать им есть что. Наряду с победами российский спорт переживает допинговые скандалы, а родная для Рыбаковых Всероссийская федерация лёгкой атлетики дисквалифицирована аж с 2016 года, и спортсмены вынуждены выступать под нейтральным олимпийским флагом. Так что разговор вышел и долгий, и откровенный.

Бежим по-братски

— Евгений, Анатолий, поздравляем с победой! Говорят, что вы бегаете сейчас лучше, чем 10 лет назад. Это правда?

— На чемпионате мы оба поставили личные рекорды. Месяц готовились в Кисловодске под руководством нашего постоянного тренера Александра Борисовича Фригина, тренировались в высокогорье. Ежедневно пробегали по 20-25 километров, а в выходные дни, понедельник и четверг, по 10 км – и в баню. У нас постоянный прогресс, и в 33 года мы действительно бегаем лучше, чем в 26.

— Этот вопрос часто задают, но всё же: помогаете друг другу на дистанции?

— Всегда помогаем. Когда идёшь первым, второму полегче бежать – и психологически, и за счёт меньшего сопротивления воздуха. Потом меняемся, даём отдохнуть за спиной. Постоянно переговариваемся: «Как темп? Нажать?» и т.д. Работаем друг для друга пейсмейкерами (бегун, который занимает лидирующее положение, задавая темп товарищу или целой группе).

— Это точно не запрещено правилами?

— Нет, это в рамках файрплей (честной игры), пейсмейкеры есть в каждой команде. Но в отличие от профессиональных пейсмейкеров, которые потом просто сходят с дорожки, уступая дорогу товарищу, который идёт на призовое место, мы доходим до финиша вместе. 

— Есть ли борьба между вами? Ну, по ходу забега помогали друг другу, но вот он, финиш. Как решаете, кому пересечь ленточку первым?

— Просто тому, кто в лучшей форме сейчас. Нам без разницы, кто окажется первым, и друг на друга мы не обижаемся. Например, в Москве на 5 тысячах Толя мог быть и первым, но у него болела икроножная мышца, ещё со сборов в Кисловодске – к последнему кругу наступить на ногу почти не мог!  

Допинг – великий и ужасный

— Федерация лёгкой атлетики России уже несколько лет дисквалифицирована. Как это повлияло на вашу подготовку и жизнь?

— На международные соревнования теперь нужно оформлять индивидуальные допуски, выступать в форме без российской символики и под белым Олимпийским флагом. Пробы крови на допинг отправляются заграницу (мочу проверяют всё же в России), от нашей Федерации больше ничего не зависит. С этой ситуацией даже как-то свыклись…

— Есть ли спортсмены,  употребляющие допинг?

— Судя по результатам проверок, которые обнаруживают факты употребления запрещённых препаратов, такие, к сожалению, всё ещё есть.

— А как проходят проверки?

— Приехать для забора проб могут в любой день, вне зависимости от того, где ты – на соревнования, сборах, или отдыхаешь дома. Каждый спортсмен зарегистрирован на сайте российской национальной антидопинговой организации РУСАДА. Там мы расписываем каждый свой день – где будем, сколько времени проведем. В прошлом феврале допинг-контроль приезжал к Толе прямо в Белово. Если спортсмена не застанут один раз – он получит желтую карточку («сгорает» через год). Если встреча сорвалась три раза подряд – сразу «дисквал»: считается, что ты сознательно избегаешь встречи с допконтролем.

Конечно, быть в режиме постоянного доступа трудно. С семьёй не выбраться на природу – проще поехать куда-нибудь в Европу (там проверяющие точно без проблем найдут). Много грязи в спорте, единственный выход – быть чистым.

— У вас были проблемы с допинг-контролем?

— Допинг мы точно не принимали. Стыдно было бы опозориться перед земляками в таком небольшом городе, поставить под сомнение все прежние успехи. А вот желтая карточка у Жеки была: к нему приехали в прошлом декабре, подождали час у подъезда – и готово. Домофон просто не работал, а по телефону проверяющие не звонят.

— Как избежать попадания в организм запрещённого вещества?

— Список запрещённых препаратов постоянно расширяется. Милдронат, с которого начался скандал, когда-то принимали многие спортсмены, он свободно продаётся в аптеках.  Просто небольшая подпитка сердцу, быстрее от него не побежишь. Но правила нужно соблюдать. Лучше всего переносить все болезни без лекарств или консультироваться по каждому пузырьку с фармацевтом.

— Как думаете, везде есть «подкормленные» химией спортсмены?

— К сожалению, во всех странах. Особое внимание нужно обращать на ребят, которые вдруг резко рвут рекорды, вроде норвежских бегунов. Но борьба с допингом не должна переходить разумную грань. Нормальный уровень тестостерона в крови женщины составляет от 0,12 до 1,79 наномоль на литр (у мужчин – от 7,7 наномоль на литр). 5 наномоль на литр у женщины говорит об опухоли или о допинге. Но у легкоатлетки из ЮАР Кастер Семеня – от природы высокий тестостерон. По новым правилам ей придётся искусственно занижать свой тестостерон. Нам кажется, это уже перебор. Никто же не требует, чтобы кенийцы, которые от природы отличные бегуны, искусственно занижали свою выносливость. Человек не виноват, что у него хорошая наследственность и задатки, это чистая генетика.

«Мы же не боксёры!», или Немного о деньгах

— Вы — члены сборной России по лёгкой атлетике. Если не секрет, сколько зарабатывают спортсмены национальной сборной?

— В сборной команде страны мы состоим непрерывно с 16 лет – мало кто может этим похвалиться. Каждые полгода контракт перезаключается. Как члены сборной мы получаем ежемесячно по 30 тысяч рублей. Питание, проживание на сборах – всё это оплачивает Федерация лёгкой атлетики. Проезд на соревнования и сборы мы оплачиваем за свой счёт, потом стоимость нам компенсируют.

— Получаете призовые?

— За победу на этапах Кубка России и даже на чемпионате страны дают только кубки, медали и грамоты. Увы, но мы не профессиональные боксёры, которые за призовые с одного чемпионского боя могут обеспечить себя на всю жизнь. Помогает спортивная школа олимпийского резерва им. Савенкова: в нашей области спортсменам, занявшим призовые места на федеральном уровне, она даёт премию. Раньше в Кузбассе могли дать единовременную выплату: за победу на России 50 тысяч, за 2 место – 40 тысяч, за 3 – 30. Но в большинстве регионов этой помощи нет. Конечно, если победим на Олимпийских играх, то получим и миллионные премии, и 30 тысяч рублей ежемесячно (пожизненно), а то и автомобиль от президента. Но – сами понимаете, нужно ещё победить! (Смеются)

— А спортивная одежда и обувь, в которой вы выступаете на соревнованиях? Тоже от Федерации? 

— Нет, почти все спортсмены для обеспечения себя экипировкой, как правило, заключают индивидуальные договоры с крупными спортивными брендами, но договоры не денежные, а вещевые. У нас сейчас – контракт с «Аdidas». Фирма даёт нам карточки, на которые можно закупиться в официальном магазине. Мы закупаемся в Москве, Петербурге или Новосибирске (кемеровский магазин «Аdidas» нас почему-то не устроил). Наши обязанности по договору – выступать на любых соревнованиях только в фирменной одежде и обуви «Аdidas» (шиповки, «марафонки»), рекламируя тем самым бренд. Мы пробовали разную форму, бегали когда-то по похожему договору в «Nike».

— Наверно, есть и другие источники дохода…

— Официально мы трудоустроены в МВД, имеем звание капитанов полиции, получаем соответствующую зарплату, идёт стаж. Есть у нас и форма – старого образца, серая. Можем поменять по нормам вещевого довольствия, но нет необходимости. МВД даёт стабильность. В сборной всё неясно: сегодня пробежал хорошо, завтра получил травму, контракт не продлили, – и как жить?

Параллельно с соревнованиями за сборную России, мы регулярно бегаем за общество «Динамо» на различных соревнованиях, и успешно. Скажем, в нынешнем году Толя выиграл чемпионат МВД по кроссу. Часто бегаем служебный биатлон: забег на 3 км с пистолетом Макарова в кобуре на шортах, после каждого километра – стрельба по мишеням. Тут мы неизменно занимаем высокие места. С одной стороны, понятно: мы профессиональные легкоатлеты (а на старт против нас выходят обычные сотрудники), но с другой – у нас всегда отличная стрельба. Мы точнее не только судебных приставов, оперативников, но даже омоновцев и собровцев. Выигрываем не только ногами, но и стрельбой без промаха.

Кочевая жизнь

— Часто видитесь с мамой?

— Стараемся. Толя живёт в Грамотеине, рядом с ней. Женя – в Белово, тоже довольно близко от дома. 27 февраля, конечно, вместе встретили день рождения. Но занятия спортом отнимают почти всё свободное время. Приехали сейчас всего на 20 дней, а потом новые сборы: в марте – Кисловодск, в апреле – Киргизия, и т.д. Иногда приедешь, бросишь вещи в стиралку – а потом забираешь неглаженными (некогда!), чтобы успеть снова сесть в самолёт.

— Спортсмен может взять родных на соревнования?

— Да, кое-кто таскает семью по свету. Запрета на это нет, но есть свои трудности. Скажем, в Кисловодске на сборах мы живём в Центре подготовки сборных команд. Это в верхней части города, на высоте 1242 метра над уровнем моря. Родных придётся либо поселить в самом городе и видеться по часу в день, либо за свой счёт поселить в Центре, где расценки серьёзные – номер по 5 тысяч рублей за ночь. Опять же, у жены работа, детей надолго нельзя отрывать от школы и садика (у каждого брата – по дочке: у Евгения – 10-летняя Алиса, у Анатолия – 3-летняя Таисия, — О.Б.). Не могут же они жить кочевой жизнью. Так что с детьми будем сидеть потом!

Есть ли жизнь после… бега?

— Какие планы на ближнюю перспективу?

— Конечно, хотелось бы попасть на летние Олимпийские игры 2020 года в Токио. Но тут всё зависит и от показателей, и от индивидуальных допусков от WADA. Например, в прошлом году Жека получил допуск, а Толя – нет. Почему – неизвестно.

— В среду вам исполнилось по 34 года на брата. Для легкоатлетов и вообще спортсменов – солидный возраст. Многие в 30 заканчивают карьеру…

— Судя по нашим результатам, можем бегать ещё лет 5, не меньше. У нас перед глазами есть примеры. Например, украинский стайер Лебедь бегал в 40 лет на приличном европейском уровне. 

— Но всё же задумываетесь, что будет после спорта?

— Конечно, и нередко. Кто-то после спортивной карьеры работает во ФСИН, охраняя зэков, знакомые лыжники работают в ГИБДД и т.д. Это несложно: спортсмены привычны к жёсткой дисциплине и распорядку, очень трудолюбивы. Но иногда печально видеть товарищей, вся работа которых сводится к сидению на КПП и открыванию ворот, как у одного нашего товарища. Поэтому, если честно, надеемся выйти в МВД на пенсию. Мы там с 18 лет, так что ждать недолго. А потом — кто знает? Конечно, хотелось бы работать по специальности, тренировать молодых. Нам есть что им передать!